«Лев Аннинский Сюита в четырех частях
Яркое тянется к яркому. Неудивительно, что о литовской фотографии написал Виктор Демин: о школе мастеров, известной во всем мире, ставшей гордостью советского искусства и определенно обозначившем веху в современном самосознании литовцев, написал русский критик, обладающий вкусом И славящийся независимостью суждений. Неудивительно и то, как он написал книгу: вольно, широко, свободно, нестандартно. Даже в подзаголовке есть тонкий вызов общепринятому: «Книга о тринадцати (!) литовских фотографах» — Демин привык ходить там, где «нельзя», он не боится ни сглазу, ни черной кошки, ни, стало быть, и чертовой дюжины. Свободный человек!
Фотография в книге его поднята от бренного ремесла к высотам духовности. Точка отсчета для Демина — не узко понятое мастерство, а высокое Искусство; шкала оценок—не замкнутые профессиональные «ракурсы» и «планы» и не элементарное соответствие школярски понимаемой «действительности», а общечеловеческие ценности. Соответственно и «фоны» Демина глобальны и широки. Рерих и Кент, Уэллс и Лам, Боттичелли и Чюрленис, Такубоку и Кортасар, Пиранези и Феллини, Брейгель И Чаренц, Метерлинк и Цветаева —вот кто необходим ему, чтобы понять и оценить работы Кальвялиса, Ракаускаса, Суткуса, Шонты, Мацияускаса... Лестно. Масштабно. И совершенно закономерно: литовская фотография для него — не просто достижения мастеров, это — как бы новый штрих в автопортрете человечества. Однако не так легко очертить тринадцать вариантов. Демин демонстрирует большую изобретательность. С неравным успехом, естественно. Пожерскис, например, явно не пойман, он просто пересказан. Бутырин — то ли смазан, то ли сдвоен. Баранаускас — нерезок и передержан. Зато тонко почувствованы и точно описаны: Кальвялис в его философской мощи, Ракаус-кас в лирическом мелодизме, Суткус в психологической проницательности, Луцкус в странной непредсказуемости, Кунчюс в загадочном «голосоведении вещей»... В ряде случаев Демин мастерски и даже виртуозно оперирует критическим инструментарием, сравнивая «тоны», «сечения планов» и «градации плотностей» в работах своих героев…»
Подробнее:
Яркое тянется к яркому. Неудивительно, что о литовской фотографии написал Виктор Демин: о школе мастеров, известной во всем мире, ставшей гордостью советского искусства и определенно обозначившем веху в современном самосознании литовцев, написал русский критик, обладающий вкусом И славящийся независимостью суждений. Неудивительно и то, как он написал книгу: вольно, широко, свободно, нестандартно. Даже в подзаголовке есть тонкий вызов общепринятому: «Книга о тринадцати (!) литовских фотографах» — Демин привык ходить там, где «нельзя», он не боится ни сглазу, ни черной кошки, ни, стало быть, и чертовой дюжины. Свободный человек!
Фотография в книге его поднята от бренного ремесла к высотам духовности. Точка отсчета для Демина — не узко понятое мастерство, а высокое Искусство; шкала оценок—не замкнутые профессиональные «ракурсы» и «планы» и не элементарное соответствие школярски понимаемой «действительности», а общечеловеческие ценности. Соответственно и «фоны» Демина глобальны и широки. Рерих и Кент, Уэллс и Лам, Боттичелли и Чюрленис, Такубоку и Кортасар, Пиранези и Феллини, Брейгель И Чаренц, Метерлинк и Цветаева —вот кто необходим ему, чтобы понять и оценить работы Кальвялиса, Ракаускаса, Суткуса, Шонты, Мацияускаса... Лестно. Масштабно. И совершенно закономерно: литовская фотография для него — не просто достижения мастеров, это — как бы новый штрих в автопортрете человечества. Однако не так легко очертить тринадцать вариантов. Демин демонстрирует большую изобретательность. С неравным успехом, естественно. Пожерскис, например, явно не пойман, он просто пересказан. Бутырин — то ли смазан, то ли сдвоен. Баранаускас — нерезок и передержан. Зато тонко почувствованы и точно описаны: Кальвялис в его философской мощи, Ракаус-кас в лирическом мелодизме, Суткус в психологической проницательности, Луцкус в странной непредсказуемости, Кунчюс в загадочном «голосоведении вещей»... В ряде случаев Демин мастерски и даже виртуозно оперирует критическим инструментарием, сравнивая «тоны», «сечения планов» и «градации плотностей» в работах своих героев…»
Подробнее:
- Войдите, чтобы оставлять комментарии